"Я всё время чувствую себя первокурсником!"

— Олег Петрович, расскажите о своём знакомстве с НГУ.

— Всё началось в 1964 году. Когда я приехал в университет, думал, что умру. Нагрузка была сумасшедшая. Хоть я и химик, но нам сказали: математику нужно знать как математики, физику – как физики. В то время мы были отрезаны от города и жили как умные дикари. Преподаватели приехали в Сибирь в страхе, что их сослали. Но когда они обнаружили, что здесь можно говорить и делать то, что нельзя там, начали творить. Всё это они буквально обрушивали на наши головы и твердили, какие мы классные, что все учебники, написанные в Москве, в Ленинграде, в Киеве — это "мура", мол, пишите то, что мы пишем. И мы писали, не понимая всех этих значков. Мы, мальчишки и девчонки, смотрели друг на друга и думали: "куда мы попали!".

Потом нас решили ещё втянуть в научное сообщество. Я подумал: "Какое сообщество! Мы ничего не успеваем". Потом пришли записывать в спортивный клуб. Я вижу, ребята что-то зашевелились. Стали ходить и туда. Уже к концу октября я стал всё успевать!

—  Через 2 года появился клуб. Как он зарождался?

— Дальше я почувствовал, что невозможно так жить: всё время, учить, зубрить, беседовать про науку. Мы подумали: "у нас есть холл, так почему мы не можем организовать какие-нибудь мероприятия?" Стали собираться. Но все администраторы всегда стараются сделать так, чтобы было как на кладбище. Они воруют у молодёжи жизнь.

— Но вы как-то пробились?

— Мы делали всё постепенно. Сначала стали организовывать научные доклады, потом музыку, танцы. Всем этим руководил наш декан Владислав Владиславович Воеводский. Другие не хотели, чтобы всё было официально, а он подошёл ко мне и спросил: "Ты берёшь, Олег, ответственность на себя?" Я тут же ответил: "Да, я беру", а потом он добавил: "Если что-то случится, я тебя первого выгоню"! Как под холодным душем! Такая ответственность! Когда декан увидел, что я в нерешительности, предложил взять свои слова обратно. А ведь за мной ребята стояли, которые мне доверяли, которых я убедил, что клуб нужен. Самое простое в той ситуации — выйти и сказать, что декан не разрешил. Но внутренне я чувствовал, что если я это сделаю — буду ничтожеством. А у меня только мама в Семипалатинске была: то есть, если вылетаю из универа — это всё. Такой вот выбор: либо пойти по лёгкому пути, либо взять на себя огромную ответственность. Я пошёл на риск. Владислав Владиславович после этого предложил мне свою помощь, и каждую неделю я приходил к нему на 10 минут. Тогда почувствовал, что за мной закрепился авторитет пробивающего человека.

— Что было дальше? Расскажите о начинаниях ФЕН-клуба?

— В холе общежития мы устраивали свои научные заседания. Ведь тогда не было ещё конференций, а мы уже играли в учёных! Позже устроили настоящую научную конференцию и собрали такой слёт у себя! К нам приехали ребята из разных городов; вино, чай, беседы. Все опешили, потому что такой свободы общения нигде раньше не было. Затем нам страшно захотелось показать это всем. Мы решили сделать газету, хотя в то время уже существовали газеты "Университетская жизнь", "Прометей".

Собрались талантливые люди, но название никак не могли придумать. Все наперебой предлагали: "Советский химик", "Биолог"… и вдруг кто-то ляпнул: "Ведь у нас же химики и биологи на одном факультете. Ведь есть же животное кентавр!"  Но в редакции такое название не оценили. Комнату для занятий закрыли. Стучусь вечером к Тане, художнице нашей (а у меня был ключ), попросил помочь, она согласилась. Там, где оставалось место для названия, написали большими буквами: "Кентавр". Утром все хохотали: "А кто конь: химики или биологи?" Мы всегда что-нибудь такое "выкидывали", и нас часто вызывали в профком.

— Чем вы отличались?

— Пришло время, когда нам нужно было зарабатывать деньги, потому что надоели все эти граненые стаканы. Решили организовать стройотряд. Перед этим как раз произошло землетрясение в Ташкенте, и костяк нашего клуба отправился туда. 30 человек худеньких студентов, которые поехали на стройку, куда посылали самых лучших бойцов. Все ахнули.

Когда вернулись, нам захотелось чайханы. Из хлама сделали себе стояк, место, где можно было "возлежать", приготовили зелёный чай, испекли блины. К нам заходили друзья с других факультетов, говорили, что это потрясающе, и лезли к нам. Членов клуба стали уважать, к нам стали просто рваться!

— Какие у клуба были первые традиции?

— Организовывали поездки в колхозы, детские дома, серьёзно-шуточные выставки: реальные экспонаты из институтов, а рядом – придуманные.

Мы давали возможность человеку почувствовать, что он не просто машина по изучению каких-то знаний, он – Человек. Мы участвовали в карнавалах, выбирали короля и королеву, которые в течение суток могли помиловать: восстанавливать отчисленных, вернуть стипендию тем, у кого она была снята. Кстати, мы первые, кто устроил стриптиз! Правда, чисто случайно. Нашу первую королеву, потрясающе красивую девушку, мы хотели внести как Афродиту. Тогда не было вечерних платьев,  купили белую бязь и окутали красавицу. Я был в неё влюблён! Несём девушку… всё так красиво, поставили, я собираюсь приклонить колено и развернуть свиток, по которому она будет жаловать. Универ был закрыт, но кто-то проник туда и с третьего этажа стал лить воду. Представьте, белая ткань, всё стало проявляться! Она хотела двинуться, но покров разорвался, и девчонка, плача, прилипла ко мне. Я такого не мог представить даже во сне! Мы выиграли с огромным разрывом! Мне сказали, что я здорово всё придумал. Я вначале отнекивался, а потом стал принимать похвалы.

— Как Вы думаете, какую миссию выполняет клуб?

— Каждый раз клуб привлекал всё новых людей и позволял им открыть себя с разных точек. Я убеждён, что это было потрясающе важно! Когда я поехал за границу, узнал, что там уже давно отработаны технологии, клубы там уважаемы, традиционны. Там не представляют, чтобы руководители отбирали и закрывали помещения у клубов. И я всегда считал, что самое важное — это традиционная передача уже сделанного.

— Многие традиции исчезли. Когда это произошло?

— Когда всё стало проверяться. Ведь взрослые люди всего боятся: у них же карьера, деньги. Нам ставили преграды, всё стало прилизанным, исчезла та самая "остринка". Теперь ФЕН-клуб уже в большей степени — КВН.

— А как Вам удалось не уподобиться таким "взрослым"?

— Я всё время чувствую себя первокурсником. Потому что мне нравятся их выходки, но мне постоянно говорят, что я себя нехорошо веду и потакаю студентам. Когда я учился, мне страшно повезло, потому что нас окружали умные люди. Когда в ФМШ произошел взрыв, Лаврентьев нас собрал и сказал: если это "дурь" — выгоним, если научный эксперимент — выговор.

— Студенты называют Вас Учителем, Духом университета. Как Вы думаете, почему?

— У людей сейчас нет желания разговаривать со студентами, понимать их. Нужно пойти с ними в клуб и не надзирать, а веселиться и танцевать  вместе с ними. Я это умею, и мне это нравится. Я получаю кайф от того, что я такой!

— Олег Петрович, что будет на дне рождения ФЕН-клуба?

— В этом году мы празднуем 40-летие. Хотим провести фестиваль "3 дня юности или ФЕНикс". Об этом можно почитать на сайте ФЕН-клуба. Предполагается показать всё то, что традиционно в нашем клубе. Будет "Чёрный капустник", где мы представим наши фокусы и шутки, будет КВН, различные игры, встречи, дискотеки, где можно будет увидеться и поговорить в неформальной обстановке.

Для чего мы всё это делаем? Мы вновь хотим показать связь времён и передать новым людям, что главное – это не то, что состоялся ты или не состоялся, а накопил ли ты друзей, накопил ли ты безумных поступков юности!