Маркировка в соответствии с Федеральным законом «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».
Данный ресурс может содержать материалы, не рекомендованные к просмотру несовершеннолетним.
Задача искусства – волновать сердце. Не знаю, кто это первым сказал. Но точно – первым написал на срезе человеческого волоса мастер-микроминиатюрист из Академгородка Владимир Анискин. В эту истину верится легко. И опровергнуть не сможет ни один посетитель выставки "Невидимый микромир", которая открылась в читальном зале Дома ученых. Вчера, например, оттуда доносились исключительно позитивные возгласы: "Чума, просто чума…", или "Нет, как же… это просто нереально сделать…", и еще – "Я чувствую себя ущербной…"
Последнее определение, несомненно, стоит воспринимать только в хорошем смысле. Хотя объект восторгов – сотрудник Института теоретической и прикладной механики СО РАН кандидат физико-математических наук Владимир Михайлович Анискин – категорически против всякого поклонения. "Опыт проведения выставок показывает, что почему-то зрители воспринимают меня как уникального человека, подходят, говорят об этом, иногда чуть ли не в обморок падают – например, одна бабушка просила подержаться за руки с таким пиететом… ух, аж мурашки по коже бегут, – говорит мастер. – На самом деле хвалить меня не за что, и я объясню почему. Талант – от Бога, жена с тещей обеспечивают мне все необходимые условия для того, чтобы я мог заниматься своим хобби. На работе ко мне относятся с пониманием и не зажимают меня в жесткие рамки – мол, брось свою микроминиатюру, давай науку толкай. Поэтому какой мой вклад в это дело? Это только то желание, которое я воплощаю в эти мелкие вещи, а желание, на мой взгляд, недостойно похвалы".
По поводу надежного и понимающего "тыла" с Анискиным трудно не согласиться. Но когда… ох, когда заглядываю в глазок очередного микроскопа, отказываюсь не верить в то, что человек не может быть Богом. Или царем мироздания, или творцом – как хотите. Таких ведь немного. Чтобы добровольно вставал на рассвете и под спокойное после сна сердце делал обычными руками – такими же, что гладят сына по макушке или чистят картошку, – то, что обычный человек не увидит.
Таких ведь немного, и часто они незаметны. Эта фраза не от того, что первый раз писала о Владимире Михайловиче еще более двух лет назад. Просто, правда, незаметны. Помню, как долго с редактором искали координаты Владимира Анискина, а оказалось, что он живет в том же подъезде, что и редактор. Тогда, как и сейчас, – сам придумывающий, что и как сделать из очередной пылинки, зернышка, волоса жены или живущей на соседском коте блохи.
Попробовать сделать нечто подобное Владимир Михайлович предоставил всем желающим на презентации своей выставки. Сначала под удивленное сопение собравшихся он, работая под микроскопом, на отшлифованном рисовом зернышке написал лесковскую фразу "Русские на что взглянут – все могут сделать!". Потом закрасил черной краской написанные буквы и получил под бурное "вау" гостей почти готовую микроминиатюру. И на этом не закончил, а – ну-ка, кто хочет попробовать, – пригласил к столу. Первый смельчак, охая, выцарапал то ли букву "Т", то ли крестик, смахнул пот со лба и решил, что будет "писать" не под микроскопом – это сильно трудно – а так, под собственным "присмотром".
Наверное, это покажется странным, но всего лишь одно рисовое зернышко (например, с текстом песни "От улыбки станет всем светлей") может доказать человеку, какой он большой и неуклюжий. Под микроскопом действительно с непривычки писать очень тяжело – рук своих не видно, заметна только малюсенькая "ручка". И это ее нужно как-то развернуть своими дрожащими пальцами-валиками, чтобы получился один "чирк" по зернышку. Потом другой. И еще. И вот уже корявое слово "Ура". Мда, если ж так "писать" трудно, то как же вылепить шахматную пешку или снеговика, налить "вино" в кувшин, а из пылинок сделать розу в волосе. "Да, – улыбается и подтверждает Владимир Анискин. – Надписи – это самое простое в моем искусстве".
Унося в своем кармане эту самую простую "попытку" создания миниатюры, дополненную еще чьей-то пытливой рукой словом "Наташа" (кстати, наши "огромные" буквы на рисовом зернышке видны и невооруженным глазом, а тексты Владимира Михайловича без лупы не прочитаешь), думаю о том, что задача искусства – конечно, волновать сердце. Но вот если сердце радуется за то, что человек что-то сделал (неважно – что именно и какой мастер), просто становится очень радостно за человека и его работу, многим людям искренне радостно – вот это, наверное, самая главная задача искусства. И достижение человека.
