20-летний солдат-срочник из Бердска найден повешенным близ войсковой части в Саратовской области

Выпускник бердского ПУ-16 Вячеслав Бобровский должен был демобилизоваться 28 ноября, отслужив по призыву 1,5 года. Каждый раз звоня матери домой, как она рассказывает, считал дни до увольнения. Иногда даже спрашивал, что дома есть вкусненького на обед, мечтал, как соберутся все за одним столом. Последний раз позвонил 5 октября: на дембель Вячеслав решил пойти в гражданской одежде и попросил мать выслать ему кроссовки.

"Спрашиваю, какого размера покупать: нога-то поди за полтора года выросла. Нет, весело так отвечает Слава, тот же 41-й, – вспоминает Елена Бобровская, мать солдата. – Через два дня мне звонят из части и интересуются, нет ли сына дома. Поясняют, что 7 октября он ушел в самоволку за сигаретами и не вернулся. Велели немедленно им позвонить, если объявится. А 10 октября сообщили, что моего сына нашли мертвым".

Когда Елена Васильевна и ее старший сын Александр открыли гроб, увидели, что обе руки Вячеслава в ссадинах и шрамах, а на лице, несмотря на грим, четко просматривались кровоподтеки. "Следы насилия", – всполошились родственники. Но в документах ничего не было сказано о том, что это так. В справке о смерти написано: “Самоповреждение преднамеренное путем повешания”.

Матери погибшего срочника представитель войсковой части майор Алексей Булаткин, сопровождавший гроб с телом Вячеслава, под расписку вручил две пачки по пять тысяч рублей 50-рублевыми купюрами. Как пояснил генерал Владимир Кириллов, командующий Таманской ракетной дивизией, 10 тыс. рублей собрали офицеры дивизии, пустив шапку по кругу, чтобы помочь матери.

 – Для нас случившееся тоже несчастье, – говорит генерал.

По словам Кириллова, на теле погибшего солдата не было обнаружено повреждений. Но он подчеркнул, что осмотр проводили следователи и эксперты. Сам ничего не видел, так как не вправе был касаться тела погибшего бойца, не являясь сотрудником органов дознания.

Сразу после похорон выяснять обстоятельства гибели Вячеслава в Саратовскую область поехали его 21-летний родной брат Александр, двоюродный брат Дмитрий Симаков и брат матери Владимир Симаков. Они, по словам Елены Бобровской, всерьез усомнились, что следствие установит истинные причины случившегося.

У родственников погибшего, по сообщению саратовских журналистов, встретившихся с ними на месте ЧП, сразу появились вопросы и претензии к качеству расследования.

"Ефрейтор Бобровский, по версии следствия, повесился в лесу на ремне. След от него действительно имеется на злополучном дереве, – рассказал нам корреспондент ИА "Взгляд-Инфо" Дмитрий Антипин. – Однако отметина от ремня находится на высоте чуть более двух метров от земли, что наталкивает на мысль: а мог ли вообще срочник повеситься сам? Общение братьев с сослуживцами ефрейтора также не принесло результатов. Видно было, что с солдатами успело поработать командование. Военнослужащие говорили заученную фразу: "Бобровский был замкнутым, ни с кем не разговаривал". И это притом, что в письме матери погибшего срочника временно исполняющий обязанности командира войсковой части Дмитрий Киселев отзывался о ефрейторе Бобровском, как человеке, готовом прийти на помощь товарищам в трудной ситуации, пользовавшимся авторитетом среди сослуживцев".

Председатель Саратовского союза солдатских матерей Лидия Свиридова взялась оказать помощь родственникам погибшего срочника. Подыскивает адвоката и людей, которые оплатят его работу.

"Каждый, кто сегодня переступает порог военкомата, рискует оказаться на месте Вячеслава Бобровского, – утверждает Свиридова. – Виновны в случившемся только офицеры и командиры. Будем добиваться, чтобы их уволили. Всех! Офицеры по закону о воинской службе несут ответственность за жизнь и здоровье солдат. Не уберегли? Пусть идут трусами и лифчиками на базаре торгуют, раз не способны выполнять свои прямые обязанности".

Вспоминая, как около пяти лет назад в Светлой обнаружили солдата с пробитой головой, а официальной причиной смерти указали, что он выпил яд от тараканов, находившийся в бутылке лимонада, Лидия Свиридова говорит, что очень важна позиция родственников погибшего. Отец того парня удовлетворился 50 000 рублей, предложенными ему в качестве компенсации за смерть сына, и не стал доводить дело до конца.

"К вашей бердской матери тоже могут прислать ходоков. Любому военкому позвонят из Минобороны, скажут заткнуть матери глотку, и он пойдет в семью – уговаривать", – утверждает Свиридова, отмечая, что ее непримиримость знают в оборонном ведомстве и поэтому, как она считает, противодействовать разбирательству причины смерти бердского солдата будут обязательно.