С Петром Ивановичем Анофриковым, основателем и художественным руководителем детской киностудии «Поиск», мы знакомы настолько давно, что условились не говорить про то, о чём к 40-летию «Поиска» обязательно напишут другие. И мы не стали говорить об истории (в том числе истории клуба, кинотеатра «Старый троллейбус», «Юности» и т.п.); о сети детских мультстудий в Сибири и стране, о фестивалях, о «Жар-птице» и тьме тьмущей наград; и, наконец, мы не говорили о наболевших проблемах: об утлом бараке, в котором ютится «Поиск», о пожарных и прочих инспекторах, об участке земли, который СО РАН передало под новый центр детского творчества. Говорить мы решили только о детской мультипликации и её конкурентных преимуществах.
— Представим себе такой усредненный типаж – образованную городскую маму, озабоченную развитием детей. Они у неё ходят «на спорт», на какие-нибудь модные курсы или кружки дополнительного образования. А мамаша хочет ещё, чтобы детки развивались духовно, творчески…
— Сейчас в моде песочная анимация, когда рисуют пальцами и снимают этот процесс. Но это аттракцион: не надо ничему особенному учиться, просто нарабатывать навыки. У нас в «Поиске» разные материалы, разные техники. Рисовать на песке – это ходить, приплясывая, а детская мультстудия – это школа танцев. Тут и живопись, и ручной труд, и пластика, и актерское мастерство… и многое другое. Если говорить о рисовании, то детская мультипликация – прежде всего гуашь и перекладка, когда дети свои картинки вырезают и последовательно перемещают их фрагменты, создавая в кадре движение. Это просто, доступно, без изысков. Но всё начинается, как и у взрослых, с драматургии.
— Обычно работа над фильмом стартует с написания сценария, а у вас?
— С него же. Мы все пришли на эту землю с определенной миссией. У каждого из нас изначальная тяга к чему-то, внутренняя потребность. Детство счастливо не потому, что беззаботно. В детстве мы играем в то, к чему стремимся, на что настроены. Благодаря игре мы находимся в гармонии с внутренним миром. Хотим полететь на Луну – ставим две табуретки, надеваем на головы кастрюли и поехали! Потом, став взрослыми, мы начинаем соизмерять потребности и возможности, расставлять приоритеты: за это мало платят, этому я не научусь… Вот заработаю денег, и потом…Но «потом» обычно не наступает. А дети делают то, что хотят. Самые настроенные на творчество люди – это дошкольники и младшеклассники. Они импровизируют, сочиняют самые неожиданные, с взрослой точки зрения, образы. Вот начало нашего фильма «Лиса и Петух», который нравится Юрию Норштейну, автору «Ёжика в тумане»: «Пришла лиса к петуху. Салям алейкум, петушок!». Кстати, лиса была рогатая – почему бы и нет? А завершается сюжет словами: «И так они спорили долго и счастливо».
Дети придумывают истории. Потом их нужно отобразить в картинках, в звуке. Они настолько талантливы в этом возрасте! И это не умиление, а результат своего рода эксперимента. На 8 марта дети рисуют своих мам и бабушек, картинки висят на стене без подписей. Так вот, не только женщины узнавали сами себя, но и я узнавал, кто есть кто. Фантастика! Всё кривое-косое, каракули, а видно сразу – это она! Как у них так получается, я не понимаю. И в кино то же самое. Видим на экране персонаж и сразу понимаем: это, например, жадина. Отчего так? Неизвестно.
— Хорошо, ребенок придумал историю, персонажей, сюжет и хочет воплотить её для других. Перед ним возникает развилка: можно разыграть всё вживую, на сцене или в игровом фильме, можно просто нарисовать серию картинок, типа комикса. А чем хороша именно мультипликация?
— Пришел к нам пятилетний ребенок: мама привела. И малыш выпалил: «Хочу делать фильм про альбатроса!». Его спросили: «А ты знаешь, кто такой альбатрос?». А он и не знал. «Ну, так узнай!» Тогда он взял бабушку, они пошли в библиотеку и всё-всё прочитали про альбатроса. Затем вместе с мамой сочинили стихи: «В голове моей светлой родился вопрос: «Что за птица неведомый нам альбатрос?». А потом уже картинки, фильм… Он всех поставил на уши, стал настоящим лидером взросло-детской, если можно так сказать, творческой семейной группы. А другому мальчику нравились автомобили – и он снимал мультик только про «жизнь машин».
Не будем забывать, что детская мультипликация очень экономична. Она не требует костюмов, реквизита, оформления сцены или выбора ландшафтов, постановки света… Она ничего не требует, по сути, кроме фантазии. Ну и ещё краски, мультстанок. Про кукольное кино не говорю, оно для маленьких слишком сложное. Везде, кроме мультипликации, на воплощение детского замысла должна работать целая орава взрослых дядей и тётей. А есть еще такая тонкая и сложная материя, как режиссура. Мы же имеем дело с детьми буквально от трёх лет. А в последнее время и от двух…
Когда в «Поиск» приходит ребенок, то слышит идиотский, с моей точки зрения, вопрос: «Ты будешь делать кино?». Понятно, что ответ положительный, иначе зачем пришел? А дальше пауза с нашей стороны. И ребенок начинает выпытывать, что ему делать-то? Говорим: придумай историю. В три года он не умеет писать, и мы записываем его на диктофон. Просим, чтобы изложил внятно. Мы еще не делаем мультфильм, а ребенок уже учится – говорить и быть понятым. В процессе работы над фильмом потребности ребенка возрастают: нарисовать персонажа надо так, чтобы ручки-ножки двигались, глазки моргали. Чем только дети у нас не занимаются! Например, есть занятия по обычаям разных народов.
— Оттуда, вероятно, «Салям алейкум»?
— Возможно.
— Что делать, если ребенок напичкан детским масскультом, трэшем? Если в голове у него всякие лунтики, анимешки, стичи и прочие трансформеры?
— А всё равно это ребенок. А значит, он склонен к свободному творчеству больше, чем к копированию. Мы детей к этому только подталкиваем, можно сказать, провоцируем. Захотел один ребенок сделать мультик по пушкинской сказке о рыбаке и рыбке. И в результате у него получилась такая концовка: «Приходит старик с моря домой, а там на окне аквариум, в котором плавает его старуха. А не жадничай!». Есть ещё фильм «Ай да Пушкин!..», в котором смешались и взгляд ребенка на поэта, и знакомые ему пушкинские образы в чисто детском вольном изложении. «И тогда она вышла замуж по любви» – это про жену арапа Петра Великого.
Что касается трэша, то открою тайну: внимание ребенка очень легко переключить. Приходит он и с порога говорит, что хочет снять фильм про Человека-Паука. Или про Барби, если девочка. Мы ему говорим: «Конечно! Но сейчас посмотри в окно. Ты видишь, как падают листья, как они покрывают землю? Как ты думаешь, земле от этого становится теплее или нет?» И ребенок забывает про лунтиков, которых в жизни не встречал, и начинает создавать нечто своё. Не всякий ребенок отреагирует именно на листья и землю, но к любому можно найти свой ключик.
— Широко известна группа мультипликации для выздоравливающих детей в кардиологической клинике Мешалкина. Если честно, исцеляющий эффект даёт любое творчество или и здесь у мультиков есть преимущество?
— Я недавно был на симфоническом концерте. Сначала в программе был Моцарт. Когда зазвучали первые аккорды, то в душе моей поселилась тихая радость. А когда пошёл Малер, это ощущение испарилось. Мультипикация для больных детей – именно Моцарт, сам не знаю почему. Жаль, что в клинике Мешалкина мы не снимаем сам процесс: больных детей ни в коем случае нельзя даже фотографировать, к этому щепетильно относятся и медики, и родители.
— А можно ли назвать самый лучший фильм, сделанный детьми? Так сказать, всех времен и народов?
— «Лиса и Петух» – это у нас бестселлер. Сотворили его давно, по-моему, в 2004. Этот мультик на всех производит неизгладимое впечатление. Не спорю, многое в нём сделали взрослые, ту же музыку подобрали. Но всю историю придумал мальчик Данила, вися на кольцах.
— Школа спортивного резерва готовит чемпионов, просто школа – егэшников… А кого готовит «Поиск»?
— Наверно, гениев (улыбается). У нас в студии в гостиной висит детский рисунок. Знаешь, как он подписан? «Звезда кина» (автор неизвестен).
Фото Юлии Поздняковой
Андрей Соболевский
