Дина Рубина сразу заявила о себе как о человеке с «мерзким» характером. Писательница призналась: она всегда старается предупреждать об этом людей заранее, чтобы потом не удивлялись. Встречу с новосибирскими журналистами в зале НГОНБ она начала с того, что села на книгу почетных гостей, которую сотрудники jбластной библиотеки заранее выложили на стол, чтобы известная писательница оставила им автограф. Однако реликвии была уготована совершенно иная судьба.
«Я увидела книгу почетных гостей и хотела спросить, можно ли на нее сесть? Мне низковато (за столом – прим.авт.). Я и так небольшая, а тут мое самолюбие ужасно страдает. Я все-таки на нее сяду, хорошо?» – спросила писательница у работников библиотеки и положила книгу на свой стул. Когда баланс высоты был установлен, почетная гостья начала отвечать на вопросы новосибирцев с той же непосредственностью, с которой использовала сокровище библиотеки как подушку.
— Как вы себя оцениваете: как русского писателя, писателя, который пишет на русском, или как израильского писателя?
— Я столько раз отвечала на этот вопрос во всех интервью, что каждый раз беру себя в руки, чтобы не убить интервьюера. Хотя я думаю, что это один из тех вопросов, на которые нельзя ответить или можно отвечать раз по пять на дню, и каждый раз по-разному… Я считаю себя русским писателем, живущим в Израиле и пишущим о том, что ему интересно.
— Вы не пробовали писать на иврите?
— Что вы! Посмотрите на меня! Неужели я похожа на человека, который может знать еще хоть какой-то язык кроме русского? Конечно, будучи авантюристкой и до известной степени мошенницей, я могу правильно интонировать. Приехав в Испанию и выучив несколько фраз, я начинаю блестяще говорить по-испански: я задаю вопрос и с ужасом жду ответа. И так везде. Язык – это мое орудие, и я должна держать его в чистоте как хороший токарь, поэтому моя жизнь протекает только в пространстве русского языка.
— Как вы относитесь к экранизациям своих произведений?
— Никогда автора нельзя спрашивать об этом. Автора романа надо убивать до премьеры фильма! Экранизация – это вивисекция, это всегда страшная вещь. Хотя я умом понимаю, что есть хорошие фильмы по моим произведениям «Любка» и «На Верхней Масловке». Но все равно автора надо держать (на просмотре – прим. авт.), коленом его вдавливать в диван, а лучше вывести из комнаты.
— Каких знаков препинания вам не хватает?
— Я бы изобрела парочку. Например, знак «приблизительно» как в математике, такие две волнистые черты. Иногда выбираешь слово, меняешь вариантов пятнадцать, выбираешь более подходящий, а потом понимаешь, что это не на 100% то, что нужно. Нет такого слова, и хочется поставить «приблизительно».
— Зачем вам участие в Тотальном диктанте?
— Довольно часто меня приглашают принять участие в разных проектах. Но зачастую я отметаю их. Я понятия не имела, что такое ТД. Но когда мне объяснили и я увидела, что первым автором был Борис Стругацкий, потом Дмитрий Быков, то я подумала: «Хорошая компания». Тем более для автора это полная свобода творчества за исключением объема текста. Для меня это интересный опыт ограничить себя малой формой, ведь в последние годы я пишу романы, где в моем распоряжении огромные площади.
— Интернет – зло или благо?
— Думаю, разумно мне было бы сейчас придержать свое мнение при себе. Любое явление требует проверки временем. Иногда нужно 50 лет, иногда 100, а иногда и 500. Мы находимся в начале эры интернета. Давайте погодим лет сто.
— Что для вас маленькие радости жизни?
— Я человек больших радостей. На маленькие я совершенно не согласна. Если все-таки говорить о маленьких радостях, то это первая чашка кофе рано утром, часика в 4, когда меня никто не трогает. Когда ко мне приходит моя собака, ставит мне на колени свои лапы, говорит мне что-то нежное, и мы обнимаемся. Это маленькие радости. На все остальное я согласно только на большое: путешествие, бокал хорошего вина в маленьком кафе на вершине горы невероятной высоты где-нибудь над Неаполитанским заливом. Неважно, что в трехзвездочном отеле, в комнатушке, где туалет отделен шторкой, на самом дешевом рейсе, потому что мы долго не могли себе этого позволить. Поначалу и это были радости жизни, но они были огромные.
— В чем смысл жизни?
— Однако, кхм. На меньшее вы не согласны? Смысл жизни, во-первых, в любви, в самых разных ее проявлениях, потому что она дает ощущение не зря прожитых лет. Стремление перелить в любимое существо часть души, я имею в виду любовь не между мужчиной и женщиной, а любовь в самом широком ее проявлении. Для меня смысл жизни в количестве исписанных листов. Когда у меня идет работа, у меня хорошее настроение, что бы ни случилось. У меня прекрасная жизнь, приличные дети и любимый муж. Когда работа не идет, все ужасно. Дети – засранцы, муж – зануда, и сама я пишу какой-то кошмар и ужас. Писатель весь в своей работе.
Марина Рычажкова
