Концертный зал в Художественном музее наполовину полон – представители новосибирских СМИ, «особо приближенные» – все ждут столичного гостя. Никас Сафронов входит в зал вместе с министром культуры Новосибирской области Натальей Ярославцевой и директором музея Сергеем Дубровиным, которые сразу предоставляют слово «гвоздю программы». Его речь крайне сумбурна: Никас зачем-то очень долго говорит о нашем губернаторе, о том, какая он «яркая, многогранная и творческая личность», как все мы здесь, должно быть, счастливы жить под его руководством. Остается только догадываться, зачем это приглашенному гостю и почему он ни разу не назвал имени Юрченко, может быть, на самом деле его и не знал? Но не будем сгущать краски сразу, чтобы не обижать творческих людей.
Затем Никас еще дольше, чем про новосибирского губернатора, говорит о знаменитостях, его друзьях из мира шоу-бизнеса, просто сыплет именами, рассказывает, как и когда какая «звезда» у него покупает картину. Похоже, у г-на Сафронова есть в голове список вопросов, на которые он сам себе и отвечает. У него, к тому же, очень томный, но тихий голос, так что услышать удается не все, что делает его речь вдвойне, скажем так, загадочной. «Давить на творческих людей, губить их просто, так намного легче. Размазать. Везде обман, жульничество. Но нам нельзя разбиваться. У меня цель – поднять Россию, вернуть ей статус великой культурной державы», – переходит на пафос художник.
После 15 минут творческой встречи с Никасом Сафроновым уже неприятно: от того, что он говорит об отрезанном ухе Гогена (похоже, он не услышал, что из зала ему подсказывали имя Ван Гога), который еще и «был сумасшедшим – тратил деньги на проституток, абсент и друзей». Когда Никас говорит, что художник не должен быть бедным и рассказывает то о новом доме в Шотландии, то о своей благотворительной деятельности, становится как-то не по себе, как будто он что-то не договаривает. «Главное – уметь заявить о себе! Вот Диоген заявил о себе, все знают, что он сидел в бочке, так и дошла его философия…Бывают, конечно, случайности, как Зверев», – снова поражает витиеватостью мысли Никас.
«Хватит это терпеть», – видимо, подумал известный новосибирский фотограф Евгений Иванов и перевел разговор в русло современного искусства. В его воистину пламенной и возмущенной речи не было вопроса как такового, скорее, это напоминало поток «праведного гнева». Евгений клял Никаса на чем свет стоит, чем немало раздражал почитателей Сафронова, а также министра культуры Наталью Ярославцеву. В конце своих обвинений по поводу отсутствия таланта у художника, фотограф спросил, почему картины Никаса не висят в серьезных музеях и сколько же ему заплатили за приезд.
Перепалка могла продолжаться долго, пока художник Сафронов туманно отвечал, что «Синие носы» – это вообще «не искусство, а г***о», что вообще-то его работы есть в Эрмитаже, но произошла ошибка, и теперь никто не знает, что на самом деле Никас есть в серьезном музее.
Можно было, конечно, поспорить о назначении «Синих носов» и о том, искусство ли это, но после слов Никаса «Вы гадите, продаете запахи в банках. Пусть так, наверное, и вы нужны. Но не надо упрекать других. Не мешайте другим творить», толпа взбунтовалась в пользу последнего говорившего. Возмущенный смелостью Иванова, директор музея Сергей Дубровин заявил, что все выставки оплачиваются и странно, что фотограф об этом не знает. Смягчившийся и все еще спокойный Никас важно произнес: «Мой друг, половину заработанных денег мы отдаем благотворительности».
Дальше начались хвалебные речи, слушать которые было не очень интересно, но в ходе них Никас признался, например, что ему интересны Путин и Ходорковский в качестве моделей, как люди, которые заставили говорить о себе. Также художник сказал, что его муза сиюсекундна: «Это может быть девушка, с которой ты встречаешься, может, просто увидел мельком на улице. Помните, даже Пушкин после стихотворения про чудное мгновенье переспал с той самой Анной, которая оказалась посредственностью. А вообще насчет женщин я, наверное, всеяден. А вот картинами не доволен до конца, все хочется в них что-то изменить, исправить».
Так получилось, что до приезда Никаса Сафронова у нас, зрителей, была неделя на то, чтобы оценить работы художника. Многие из них очень спорные: помимо странного сюжета, в которых много знаменитостей и кривоватых пародий на великих мастеров, перспектива часто нарушена, цветовое решение не всегда удачно. Перед встречей я думала, что, возможно, Никас Сафронов как человек интереснее своего художественного «Я», и благодаря его рассказу у меня «откроется третий глаз», чтобы наконец-то понять истинный глубокий смысл его произведений…. Но, увы, ничего не вышло, громкое «богемное» имя слишком далеко уплыло вперед гениальности.
Так что на предупреждение сидевшего со мной рядом фотографа «вы что, не мните листовку с Никасом!», я не жалею, что ответила: «Все равно выбрасывать».
Мария Фугенфирова
