"Мы не раздеваем! Мест нет!"– крайне неприветливым голосом встречала приходящих в ДК "Строитель" женщина, стоящая у гардероба, где виднелись ряды пустых вешалок. На мой вопросительный взгляд она отвечала: "Сначала регистрируйтесь". Но и после регистрации оставить вещи в гардеробе было невозможно: "Мест нет! Мы не раздеваем!" – тоном, не допускающим компромиссов, заявляла она. За моим "почему?" последовала та же сакральная фраза "мы не раздеваем". Зал был тоже полупустым, однако там не оказалось женщин, которые бы уведомляли всех входящих фразами "мест нет!" и "мы не рассаживаем!"
Можно было сесть и начать слушать.
Процесс протекал следующим образом: сначала выступило несколько человек, которые представили мэрии свои экспертные исследования вопроса, – их лимит был по 10 минут. Затем по 4 минуты выступления получил каждый желающий – достаточно было передать записку с именем и темой речи организаторам общественных слушаний.
Николай Лащинский, доктор биологических наук, заведующий лабораторией популяционной экологии растений ЦСБС СО РАН, получил 10 минут пребывания на сцене и выступил в качестве независимого эксперта.
"Каково же состояние древостоя на этом участке леса? (между проспектом Коптюга и улицей Терешковой – примеч. Academ.info) Сосновые породы здесь все поражены корневой губкой, их возраст составляет 55 лет, и состояние характеризуется как крайне запущенное. Грубо говоря, лес посадили и о нем забыли. Это больной лес, и я напоминаю, что корневая губка не лечится.
Но все-таки имеется несколько участков березового леса, которые стоит сохранить. Что из себя представляют эти березняки? По всей видимости, это рано умершие культуры сосны, по которым самосевом "прошла" береза. Они тоже запущены, но, поскольку березу корневая губка не ест, фитопатологическое состояние участка хорошее.
Следующий ярус экосистемы – подлесок. Для этого участка характерно развитие очень густого подлеска в основном из видов интродуцентов, грубо говоря – сорняков, которые распространяются под пологовым пространством. Беда этой ситуации заключается в том, что густой подлесок полностью блокирует возможность самовозобновления сосны. То есть подобный лес обречен на постепенное вымирание.
Здесь есть еще одна довольно прискорбная тенденция – в составе травяного покрова есть несколько видов нитрофилов. Термин научный – но что он обозначает? Все мы знаем, что плохо есть нитратные овощи, нитратную картошку и так далее. Нитрофилы – это показатели переудобренности почвы. То есть массовое, стихийное "удобрение" почвы собаками, выгуливающимися из соседних домов, привело к изменению почвенного покрова далеко не в лучшую сторону. Даже подземные яруса этой системы далеко не очень здоровы".
На последней фразе из зала раздался крик мужчины в розовом шарфике (Владимира Зюбина, сотрудника ИАиЭ СО РАН): "Эколог подкуплен!"
Дмитрий Верховод, управляющий делами СО РАН, очевидно, не выдержав, зычно добавил на весь зал: "Ну да! А Вы – нет?!!" – и больше во время слушаний не проронил в зал ни слова.
Владимир Куделя, кандидат сельскохозяйственных наук, директор департамента лесоустройства ЗапСиблеспроекта, в своем выступлении также склонялся в пользу перевода участка леса на Коптюга в зону застройки: "Мы проводили в 2001 году лесоустройство этой территории, она входит в состав городских лесов. Здесь масса усохших деревьев, лес ужасно не ухожен сегодня, хотя по-прежнему остается привлекательным, однако когда мы сопоставляли материалы аэрофотосъемки 94 года и нынешней фотосъемки, мы увидели две совершенно разные картины, и последняя говорит не в пользу нынешнему состоянию леса".
Зал продолжал вести себя так, как будто это были хулиганы-десятиклассники, а не научные сотрудники. "Как же, я видела спиленные на Коптюга деревья! Они все целехонькие, красивые! Какие же они больные?!"
"Надо сказать, – прокомментировала сидящая рядом со мной Елена Дубынина, руководитель службы "Зеленый телефон", – что корневая губка на начальных стадиях не определяется невооруженным взглядом. Ее может распознать только под микроскопом специалист-миколог".
У трибуны уже стоял Геннадий Кулипанов, заместитель председателя Президиума СО РАН. "Основная проблема, которая сейчас у нас существует, – отсутствие генерального плана города, где было бы прописано это зонирование. Тот план, который у нас сейчас есть, абсурден, допустим, по существующему плану должна быть снесена районная администрация!"
"Ну и правильно, к чертям ее!" – вскричал мужчина за моей спиной, оглушив меня на полминуты. "Да, снести ее надо на фиг!" – добавил еще кто-то.
"Есть и другая проблема, – говорил выступавший, – средний возраст сотрудников СО РАН – 58 лет, наука стареет, нам нужны новые кадры, и мы не видим другой альтернативы для того, чтобы задержать молодежь в СО РАН, молодым надо где-то жить, а жилья нет".
"Слепые, что ли?" – послышался громкий смешок в конце зала.
"Нет, ну чего они в эту молодежь уперлись?!!" – обратилась ко мне интеллигентного вида старушка, сидевшая рядом.
Аргументы против перевода этого участка из лесной зоны в зону многоэтажной застройки по очереди высказали Наталья Шамина, доктор биологических наук, сотрудник ИЦиГ СО РАН, Татьяна Кунина, участница инициативной группы "Защитим город-лес Академгородок", представители общественности Ольга Синицкая, Татьяна Белогрудова и другие (всего желание выступить против строительства на этом участке изъявило 1200 человек, но, конечно же, всех прослушать не было возможности):
- "…мы должны понимать, что в данный момент в Академгородке планируется вырубить и застроить 147 гектаров леса, и нельзя рассматривать все эти участки отдельно, нужно понимать, что одновременно произойдет увеличение числа людей и машин…";
- "…если бы хотели строить для молодежи, для молодых научных сотрудников СО РАН, то выбрали бы дешевую землю, а не участок в Верхней зоне Академгородка, где цены на квартиры просто космические…";
- "…мы не против того, чтобы строился Академгородок, мы против того, чтобы строительство велось на лесных участках…";
- "…почему нельзя ухаживать за этими лесами, если они не ухоженные? Почему нужно обязательно рубить?!...";
- "увеличится антропогенная нагрузка на оставшиеся участки леса, и они начнут гибнуть, потом нам скажут, что и они плохи, и вырубят и их, и мы останемся в каменных джунглях…";
- "ученым необходимо думать в лесу, наслаждаться единением с природой, сейчас же идет преступное уничтожение города, который задумал и воздвиг Михаил Алексеевич Лаврентьев…".
Академик Эдуард Кругляков, замдиректора ИЯФ СО РАН, назвал выступления защитников леса "простым человеческим эгоизмом", отметив, что еще в 1958 году был подобный конфликт, когда рядом с уже построенными домами на Морском проспекте было решено возвести еще два новых дома. "Мы должны думать о молодых, об их будущем – будущем наших детей и внуков, а мы не умеем слушать друг друга", – подытожил ученый.
Было озвучено интересное мнение профессора Новосибирской государственной архитектурно-художественной академии, доктора архитектуры, заслуженного архитектора России Марины Колпаковой – о том, чтобы ни в коем случае не строить ничего на лесных массивах в Академгородке и выносить все строительство за существующую черту городка, а лес оздоровить и сохранить.
Но вопрос финансирования работ по сохранению и оздоровлению леса, по мнению Николая Лащинского, решается однозначно: финансирования не будет. "Даже если бы оно было, 70% этого леса необходимо вырубить уже сейчас, пока расширение очага заболевания еще можно остановить", – заявил эколог.
Денежный вопрос поднимался и в связи с приобретением жилья молодыми сотрудниками. Проведем нехитрые арифметические вычисления, где в графе "дано" можно занести примерно такие числа: размер однокомнатной квартиры в новом доме – 44,25 кв. метра, рыночная цена за 1 кв. метр – 41 500 рублей, зарплата научного сотрудника СО РАН – 4 800 рублей, прожиточный минимум – 3 684 рубля. Допустим, что проценты по ипотечному кредиту будут гаситься организацией, и научному сотруднику надо будет "всего лишь" ежемесячно выплачивать 1 116 рублей от своей зарплаты банку за купленную квартиру. В таком случае ему нужно будет прожить еще 136 лет, чтобы успеть погасить кредит. Что же, очень оптимистичный прогноз…
Наверное, ни для кого не станет сюрпризом, что решение общественных слушаний по вопросу изменения зонирования оказалось положительным: 30% леса на треугольнике проспект Коптюга – улица Терешковой останутся в качестве зеленых насаждений при 70% застройки этого участка.
На вопрос "как вы оцениваете прошедшие слушанья?" эколог Елена Дубынина, начав с фразы "ну, это, конечно же, был первый опыт, поэтому мы все учились…", заметила, что согласно Градостроительному кодексу перевод участков из лесных в зону застройки может осуществляться только в экстренных случаях. "Они там, правда, не прописаны. Не знаю, что имелось в виду – война, стихийные бедствия, эпидемия? Но всего этого у нас нет, и именно застройщики должны были убеждать общественность, что строительство необходимо здесь и сейчас, что это и есть тот самый "экстренный" случай, а не наоборот – представители общественности защищать право леса на жизнь. Слушанья получились как бы перевернутые…"
Фото автора
Александра Зайцева
