Много написано о том, как счастливые молодые ученые, приехавшие строить науку в Сибири, создавали Академгородок – городок молодой науки, город свободомыслия, город счастья... Начиная с 1957 года, рос список достижений, удач и успехов молодых ученых Академгородка, и постепенно вчерашние студенты становились известными учеными.
Но жизнь внесла свои коррективы, и в августе 1961 года был открыт счет утрат: погиб молодой ученый Альберт Сергеевич Тульский. До этого здесь вряд ли кто всерьез, не в философском плане, задумывался о смерти. Тогда в Академгородке даже кладбища не было, и хоронить Алика пришлось на старом ельцовском погосте...
«Он был очень хороший человек. Всех потрясла эта жуткая своей обыденностью смерть...» – вспоминает старший научный сотрудник Института математики Алексей Егоршин.
Студент МГУ
Алик Тульский, уроженец небольшого городка Поворино в Воронежской области, попал в Новосибирск после распределения, окончив МГУ, куда едва поступил: его отец был репрессирован, а тогда за этим следили строго. Контроль доходил до маразма: поступавших в 1953-м году 17-летних выпускников школ спрашивали, служили ли они в белой армии.
«В 1953 году был первый набор в новое здание Университета на Ленинских горах; в этом наборе были дети военных лет, не избалованные ни благами, ни развлечениями, с одним страстным желанием – учиться. Алик Тульский был в нашей группе, в ней почти все были иногородние, жили в общежитии. Не помню, чтобы Алик посещал танцы и прочие неизбежные посиделки студентов с целью "погудеть", хотя он любил и умел хорошо петь.
Естественники, как известно, очень загружены учебой, свободного времени, если относиться к делу серьезно, практически не получалось. Алик как раз был из числа серьезных, погруженных в себя ребят. У меня есть его тетрадь с записями лекций по радиохимии; такие аккуратные, детальные записи, рисунки; учебником можно не пользоваться», – пишет в своих воспоминаниях сокурсница Алика Зоя Кузнецова.
Впрочем, Алика никто не мог назвать заучкой или занудой: его, при всей задумчивости и погруженности в себя, отличали тонкий юмор и неподдельное умение дружить.
«Лекции по неорганической химии нам читал академик Спицын Виктор Иванович, очень почитаемая на факультете и вообще в химической науке личность. Он совершенно не выносил, когда на лекции где-то начинали шуметь, а значит, не делом заниматься. Большая химическая аудитория – очень большая, наш курс был около 300 человек, увидеть нарушителя и сделать конкретное замечание трудно; Виктор Иванович просто обижался и уходил в преподавательскую, ассистент и кто-нибудь из студенческой общественности шли к нему, уговаривали, он потом возвращался и продолжал читать. Алик как-то при этом изрек – "Витя Спицын вырабатывает характер" (по аналогии с героем из одной детской истории), и мы потом это все время приговаривали», – вспоминает Кузнецова.
А еще Алика вспоминают утонченно-красивым, интеллигентным, глубоким, с поразительным чувством такта и неприкосновенности человеческих чувств.
В 1959 году он успешно закончил группу радиохимиков, самую престижную в то время – повышенная стипендия, повышенный контроль со стороны КПСС, «элитарность» определялась даже тем, что студентов этой группы заставляли профессионально заниматься спортом.
«Мы записались на баскетбол, но потом у Алика на медкомиссии нашли повышенное давление, и ему пришлось перейти в лыжную секцию. Тренер по лыжам поворчал, но взял. Думаю, с этого момента Алик и увлекся лыжами. Он никогда не был фанатом какого-то одного вида спорта: летом он с таким же энтузиазмом бегал эстафету, играл в футбол, волейбол – энергия била ключом», – публиковала газета «Навигатор» от 17 марта 2006 года воспоминания однокурсника Алика Анатолия Беляева.
Тульский Альберт Сергеевич
2 января 1936 года – 1 августа 1961 года
«Освоение Сибири» для Алика Тульского началось в марте 1959 года. Строительство Академгородка только начиналось, и первоначально Институт неорганической химии базировался в городе, на Советской улице, а чуть позже переехал в первое здание на проспекте Науки – в Институт гидродинамики.
Алик был из тех, кто сразу включился в работу (он занимался зонной кристаллизацией), он мало участвовал во всевозможных вечеринках (не любил толпы), зато с радостью бегал на лыжах, играл в футбол и много фотографировал. Вспоминают: фотографировал удивительно талантливо, создавая портреты, удивлявшие всех.
«Когда он успевал сделать снимок, где делал фотографии, не знаю; он их просто однажды приносил и дарил, а я разводила руками, как это ему удалось сделать. Я до сих пор поражаюсь одной фотографии, какой он меня увидел; тогда я была, в основном, другой. При этом я просто уверена, что не позировала ему, он этого никогда не просил, снимки делал незаметно; скорее всего, просто окликнул», – вспоминает Зоя Кузнецова
Летом 1960 года Алик всерьез увлекся темой тунгусского феномена и, пока позволяла погода, был в тайге, близ Ванавары, занимаясь радиохимическим исследованиям местности.
А через год, отправляясь в последний день июля в следующую (и оказавшуюся для него последней) экспедицию к месту падения Тунгусского метеорита, Алик Тульский погиб на Красноярских столбах.
У группы исследователей выдался свободный денек перед отъездом в Ванавару, и они решили совершить восхождение на Столбы. Никто так до конца и не понял, что же произошло: все шли по карнизу, Алик был замыкающим и сорвался с высоты 20 метров. Как это произошло, не видел никто, и чудовищная простота этой смерти, завершившей жизнь яркого и замечательного человека, ошеломила всех.
Хоронили Алика в Новосибирске, на кладбище в Нижней Ельцовке. Плакали все.
«Великий лыжник»
Позже, к концу 60-х, в Академгородке появилась лыжная база. Когда ее построили, ни у кого не возникло сомнений, в честь кого ее назвать – в честь Алика Тульского.
И не столько потому, что он был «великим лыжником» – лыжи любил, красоту зимнего леса боготворил, но между тем на соревнованиях не был «непобедимым лидером», хотя чаще всего входил в тройку сильнейших.
«Он не был фанатом лыж, ему многое было интересно – мечтал о парусном спорте, ведь тогда еще флота СО РАН не было, бегал, играл в футбол...» – вспоминают друзья Алика.
Но базу назвали его именем: слишком тяжела была эта утрата, и хотелось думать о нем как о живом, ускоряя лыжный бег в заснеженном красивейшем лесу…
