– Наталья Викторовна, расскажите, кому вообще нужна консультация генетика? Кто больше всех подвержен риску генетических заболеваний?
– Консультация генетика полезна четырем группам людей:
Чаще обращаются беременные пациентки, у которых выявлены признаки нарушения развития плода по УЗИ или биохимическому скринингу.
-
Другая группа – дети с задержками развития, врожденными пороками, аномальными результатами анализов. Редких генетических заболеваний – более 20 тысяч. Врач-генетик может встретить то или иное заболевание единственный раз в жизни.
-
Еще одна группа – люди, которые планируют беременность, у которых были неудачные попытки – например, беременность не наступает больше года, и причины бесплодия неизвестны. Также повторные замершие беременности, особенно в первом триместре. Около 30% таких случаев – генетические аномалии плода. Консультация рекомендована также парам, у которых есть дети или близкие родственники с генетическими заболеваниями.
-
Четвертый повод обращения – исследование генетических причин так называемых многофакторных заболеваний. В случае с классической генетикой – если есть мутация, то и в 100% есть болезнь. А в генетике многофакторных заболеваний речь идет о предрасположенности, то есть риск болезни может быть выше или ниже – например, сахарного диабета, гипертонии. Задача – выявить в организме слабые места и не дать реализоваться патологическим процессам.
– Какие генетические заболевания – самые распространенные? Как изменилась ситуация за последнее время?
– Таких тенденций я не могу отметить: что, например, 10 лет назад было распространено одно заболевание, сейчас – другое. Частое генетическое заболевание – это то, которое встречается чаще, чем примерно один раз на 2 тысячи человек. К относительно частым заболеваниям относятся фенилкетонурия, муковисцидоз. Каждый новорожденный в роддоме сдает анализ на эти заболевания. Если в результатах есть отклонения, педиатры рекомендуют обратиться к генетику.
Есть заболевания, которые не приводят к инвалидизации или другим значительным последствиям, но могут иметь последствия из-за действия определенных факторов. Например, синдром Жильбера, он встречается у 7% людей – одно из самых частых генетических заболеваний. В основе лежит мутация в гене фермента, который выводит билирубин. Синдром проявляется повышенной утомляемостью, нарушением пищеварения, а также образованием камней в желчном пузыре. Эти пациенты должны наблюдаться у гастроэнтеролога и получать желчегонные препараты. Таким пациентам нельзя принимать парацетамол, угнетающий этот фермент, но для них безопасен ибупрофен. Такие простые лайфхаки могут улучшить качество жизни.
Далеко не всегда больные дети рождаются в семьях где уже известны случаи подобного недуга. На самом деле, около половины клинически значимых мутаций образуются у детей впервые, притом, что у родителей их нет. При образовании половых клеток в организме должны быть благоприятные условия, негативно на последующее развитие плода могут повлиять вредные условия труда, радиация, вирусные инфекции и даже хронические воспалительные процессы. Поэтому важно осознанно планировать беременность и желательно не откладывать на долгое время, так как с возрастом риск спонтанных генетических патологий плода также возрастает.
Мутации происходят всегда, в каждом поколении, но далеко не все приводят к каким-то последствиям. Мутации – это просто разнообразие генома, условие, лежащее в основе эволюции. Невозможно иметь абсолютно здоровую популяцию, людей сильных, здоровых и красивых, потому что в каждом поколении происходят новые мутации – хорошие или плохие, они возникают в геноме совершенно хаотично.
– Часто говорят о том, что на наличие генетических заболеваний влияет образ жизни, вредные привычки. Насколько это верно?
– Действительно, наркотики, прием лекарств, в меньшей степени алкоголь. Например, женщина заболела ОРЗ и, не зная, что беременна на раннем сроке, принимает антибиотики, а они могут иметь негативное влияние на плод. Всем женщинам детородного возраста нужно иметь в виду, что беременность не исключена. Когда планируется лечение, связанное с воздействием на плод, нужно проанализировать предыдущий месяц, сделать тест, исключить беременность. Планировать беременность, конечно, лучше в оптимальных жизненных условиях, когда мы здоровы, счастливы.
– Еще распространено мнение о том, что к генетическим заболеваниям приводят ухудшение экологии, развитие ГМО…
– Жизнь в неблагоприятных экологических условиях действительно повышает риски. Ведется статистика рождаемости детей с синдромом Дауна – это почти всегда случайное событие (родители здоровы) и на такие спонтанные мутации внешняя среда могла бы повлиять. Но глобальных отклонений в последние годы не происходит. А значит, пока мы не можем об этом говорить.
Риск синдрома Дауна повышается с возрастом матери, потому что фолликулы, из которых формируются яйцеклетки, появляются у женского плода уже на четвертом месяце развития эмбриона – будущей матери. Соответственно, все негативные факторы, которые женщина получает в течение жизни, влияют на репродуктивный потенциал – чем старше женщина, тем больше негативных факторов она успела получить. Плюс есть некий отбор, какая яйцеклетка пойдет в овуляцию, он не до конца понятен и известен. С возрастом, так скажем, хорошие яйцеклетки расходуются, и дальше – кому как повезло. Но и в 40 лет вполне может быть прекрасный овуляторный резерв, это индивидуально.
А ГМО не влияют на ситуацию с генетическими заболеваниями, абсолютно точно.
– А аутизм, который тоже распространен среди современных детей? Он считается генетическим заболеванием?
– Аутизм относится к заболеваниям, с большим числом причин. Есть порядка 80 вариантов диагнозов, которые входят в группу заболеваний, связанных с аутическим спектром. Есть аутизм, который относится к генетическим заболеваниям. А может быть аутизм без явного генетического фактора – неизвестной этиологии. Это более частая история, когда мы не можем поставить молекулярный диагноз, даже если признаки аутизма есть. Нет такой единственной мутации, что: если она есть, – значит, есть аутизм, если нет – то нет.
– Есть мнение о том, что это заболевание развивается под воздействием прививок.
– Не уверена, что готова профессионально ответить на этот вопрос. Вообще, по логике, нет, это миф.
– Что сильнее влияет на образ жизни, подверженность пагубным привычкам: наследственность или воспитание?
– Наследственность не может полностью определять вероятность асоциального поведения и вредных привычек. Да, есть дети, которые легче поддаются воспитанию, обучению. Даже в одной семье, например, один брат больше мотивирован к учебе, второй не хочет учиться, склонен к депрессивному поведению. Конечно, есть какая-то генетическая основа, но, в любом случае, воспитательными методами, можно улучшить потенциал ребенка. Я думаю, генетика и окружение влияют 50:50.
– Часто на плохую наследственность ссылаются также люди, у которых есть лишний вес…
– Это тоже генетическая предрасположенность. Действительно, есть генетические локусы, которые связаны с избыточной массой. Есть люди, которым повезло больше, им проще поддерживать нормальную массу тела. Люди с генетической предрасположенностью к ожирению могут иметь нормальный вес, но им приходится прикладывать к этому больше усилий, вот и все.
– Появились ли уже какие-то данные о том, повлияло ли распространение коронавируса на ситуацию с генетическими заболеваниями?
– На появление генетических заболеваний коронавирус повлиять не может, потому что он не встраивается в геном человека, в отличие, например, от ВИЧ или гепатита. Но в последние два года уже были случаи, когда беременная перенесла коронавирусную инфекцию, особенно на ранних сроках, и у плода повреждены ткани легких. Это не генетика, а воздействие вируса.
Иногда эти беременности приходилось прерывать в связи с тем, что легкие совершенно не развивались. Поэтому сейчас, если планировать беременность, желательно, чтобы была проведена вакцинация, и беременеть через 3-4 месяца после прививки. Во время беременности ставить вакцину я бы не советовала. Если вакцинация невозможна, важно не посещать места большого скопления людей или носить маску. Перенести коронавирусную инфекцию во время беременности – фактор риска.
– Какие открытия появились в области генетики в последнее время?
– Во-первых, появился неинвазивный пренатальный скрининг – по крови матери мы можем проанализировать ДНК плода, начиная примерно с 10-й недели беременности. По этому анализу можно исключить хромосомные патологии – синдромы Дауна, Эдвардса, Патау и другие. Они практически случайны, не обусловлены наследственностью, но зависят от возраста родителей, чем старше – тем выше риск.
Сейчас в нашей стране стандартно делают скрининг беременных – анализ крови на гормоны ХГЧ, PAPP и УЗИ – по которому формируются группы риска, тем, кто попал в группу высокого риска, рекомендуется инвазивная диагностика, при этом такой скрининг зависит от многих других параметров и его предсказательный потенциал невысок. Новые неинвазивные тесты гораздо более точны, в некоторых европейских странах уже перешли только на них. Пока у нас они, к сожалению, недоступны по ОМС, но, возможно, через несколько лет такие тесты введут в практику нашей медицины в рамках обязательного страхования.
Тесты стоят порядка 20 тысяч – это связано с тем, что анализ делается на дорогостоящих приборах. В Новосибирске этого не делают, мы отправляем материал в московские лаборатории. Оборудование зарубежное.
– Есть риски, что эта система не будет работать из-за санкций?
– Оборудование делают и китайские производители, но в России лицензированы производители из США. Может быть, сейчас это все пересмотрят. У нас в России есть попытки сделать подобные приборы, но пока их качество ниже.
Другое доступное для клиники достижение – секвенирование генома. Этот анализ мы сейчас можем делать в Новосибирске, в Институте цитологии и генетики СО РАН. Когда мы не знаем, какую именно мутацию нужно исключить (например, с умственной отсталостью связано 2 тысячи заболеваний), то мы можем провести скрининг всего генома, найти молекулярную причину, что может повлиять на тактику лечения и прогноз, также можем понять: мутация случайна или она унаследована, что важно для последующего рождения детей в семье.
Еще один прогресс – в мире появляются лекарства для лечения редких генетических заболеваний. Появилось много препаратов так называемой заместительной терапии – если есть мутация в каком-то гене, какой-то фермент не вырабатывается, то мы можем дать этот фермент извне, и значительно повысить качество жизни пациента.
– В чем, на ваш взгляд, сможет продвинуться генетика в ближайшем будущем?
– Прежде всего, накапливаются данные по тестам секвенирования всего генома, мы получаем все больше информации о том, какие мутации с какой патологией связаны.
Ведутся разработки по генной терапии – когда, например, мы пытаемся заместить мутантный участок генома нормальным. Уже есть заболевания, для лечения которых это используется – мукополисахаридозы, также нейромышечные некоторые заболевания – например, СМА. Препараты встраиваются в зависимости от того, в какой области гена произошла мутация. Без молекулярного диагноза лечение не подберешь. Эти препараты зарегистрированы буквально в 2020 году.
Препараты такого типа могут быть созданы и для других генных заболеваний, в том числе, и в Академгородке есть лаборатории, которые занимаются разработкой подобных препаратов. Это очень большой объем работы, но потенциал есть. Нужны не годы, а десятилетия, чтобы стать полноценными участниками этого рынка.