Исходя из общих рамочных установок реформы РАН, которые нам уже известны, можно прогнозировать два возможных базовых сценария дальнейшего развития Академгородка. Но прежде чем перейти к их рассмотрению, надо обрисовать в общих чертах замысел и содержательный смысл реформы в целом.
Первое и самое главное. Ныне действующие Российская академия наук, Академия сельскохозяйственных наук и Академия медицинских наук будут упразднены. Вместо них будет создано общественно-государственное объединение «Российская академия наук», совершенно непохожее на прежние академии. Это будет почетное сообщество экспертов, лишенное каких бы то ни было властных полномочий и доступа к ресурсному распределению. В новой системе организации науки академик – это заслуженный ученый, находящийся на пожизненном государственном обеспечении и получающий довольно скромный ежемесячный оклад в сто тысяч рублей или чуть более. При этом, насколько следует их духа реформы, звание академика не будет жестко сопряжено с занятием руководящих должностей. Скорее даже наоборот.
Реальные функции управления академическими структурами и всей собственностью, которая находится нынче на балансе или в оперативном управлении академий, будут сосредоточены в Агентстве научных институтов (предварительное рабочее название). О собственности разговор отдельный. Пока важно отметить, что по замыслу реформы директора институтов будут назначаться Агентством «с учетом предложений президиума» вновь созданной Российской академии наук. Другими словами (говоря без околичностей) мнение академиков будут учитывать лишь в том случае, если оно совпадет с целями и задачами, которые ставят перед будущими руководителями институтов реформаторы. Если же не совпадет - учитываться не будет. Сами цели и задачи также в общих чертах известны – это омоложение кадрового состава, ревизия научных направлений и тем исследований в соответствии с утвержденной программой фундаментальных научных исследований на 2013 – 2020 годы, внедрение системы менеджмента качества деятельности научно-исследовательских структур, увеличение количества публикаций, а также (в идеале) повышение их качества.
Третий важный момент реформы: в течение полугода после принятия закона будет проведен тотальный мониторинг деятельности научных институтов и иных организаций, включая организации социальной сферы. Здесь Дмитрий Ливанов намерен повторить опыт прошлого года, когда министерством образования и науки был проведен мониторинг деятельности всех государственных вузов федерального подчинения. И точно также как в отношении вузов, будут составлены три списка. В первый список попадут институты и организации, которые в дальнейшем перейдут в подчинение Агентству, во второй – те, которые будут переданы «в ведение иных федеральных органов исполнительной власти» и, наконец, в третий - те, что будут подлежать «реорганизации». Иными словами, ликвидации или слиянию.
Наиболее тщательной проверке, учитывая хорошо известное критическое отношение Дмитрия Ливанова к гуманитарным наукам, очевидно, подвергнутся академические институты гуманитарной направленности.
Теперь о собственности. Вся собственность, включая здания, сооружения, землю, а также предприятия культуры, торговли, социального обслуживания и жилищно-коммунального хозяйства, отойдут в управление Агентства. Что дальше будет происходить с этой собственностью – вопрос пока что открытый. Но для будущего Академгородка именно этот вопрос, в силу исторических причин, является ключевым.
Если говорить о существе реформы, то у нее, как это обычно бывает, есть две стороны – лицевая и оборотная. Без сомнения, управление собственностью и научная деятельность (а также организация научной деятельности) – не обязательно должны быть сосредоточены в одних руках. Хороший ученый не всегда хороший управленец и наоборот. Это, в общем, прописная истина. И, наблюдая последние двадцать лет, как ветшал, дряхлел, старел и дурнел Академгородок (особенно на фоне персонального процветания отдельных представителей академической бюрократии) действительно можно было прийти к выводу, что лучше уж совсем отобрать собственность у РАН, чем длить это позорище дальше. Невыносимо было слышать, когда очередной приезжий – не только из Европы, Китая или США, но даже из Москвы, Питера, Екатеринбурга и некоторых других провинциальных центров, погуляв по Академгородку, делал квадратные глаза и спрашивал:
– И это убожество есть ваш знаменитый Академгородок?..
– Да…
В общем, как управляла собственностью РАН, мы хорошо знаем и никаких иллюзий на этот счет питать не можем. Итог управления – вот он, перед глазами. Некоторые сдвиги в лучшую сторону, произошедшие в последние годы, – и те являются заслугой, насколько я понимаю, областной и районной администрации, но никак не Управления делами СО РАН.
Все это так. Но, с другой стороны, где гарантия, что чиновники новой бюрократической структуры распорядятся этой собственностью лучше? Такой гарантии, увы, нет. Зато есть четкое понимание, что отныне авторитет ученых вообще и академиков в частности, в глазах муниципальных, региональных и федеральных властей обратился в ноль. Современная Россия, как это достаточно убедительно показал в своих работах Симон Кордонский и ряд других авторов, –ресурсное государство. Социальный статус и влияние в таком государстве зависят не от личных достоинств человека (его знаний, опыта, заслуг), а от объема тех ресурсов (материальных, финансовых, человеческих), которые находятся в его оперативном распоряжении.
Авторитет и влияние науки в современной России зиждились, в первую очередь, на тех огромных ресурсах, которые унаследовала система РАН от советских времен. Теперь эти ресурсы переходят в руки государственных чиновников. В странах с развитым демократическим устройством, с отлаженной системой негосударственного финансирования науки, с иными принципами формирования социальных статусов и организации взаимодействия власти с наукой такое четкое разграничение функций управления собственностью и управления научной деятельностью - не вызывает никаких возражений. Но в условиях ресурсного государства оно может сыграть злую шутку с реформаторами, какими бы благими намерениями они при этом не руководствовались.
До сих пор региональная и местная власть считалась с руководством СО РАН (да и то, скрипя зубами) только потому, что оно распоряжалось крупнейшими кусками городской недвижимости и являлось фактическим «хозяином» значительной части Советского района. Теперь, даже если СО РАН сохранится как структурное подразделение новой РАН (что далеко не очевидно) никаким авторитетом в глазах чиновников оно обладать не будет. В экспертном сообществе они и раньше не нуждались, а уж теперь не будут нуждаться и подавно. И хотя Дмитрий Ливанов пообещал, что «роль Академии наук при принятии важнейших государственных решений … будет существенно повышена», боюсь, что, произнося эти слова, министр чувствовал себя крайне неловко. Имущественное оскопление РАН автоматически лишает ее авторитета и влияния в ресурсном государстве – на федеральном уровне так же, как и на региональном. А «эксперт» Петрик или любой иной самозванный «академик» в глазах наших государственных деятелей ничем не отличается от эксперта Алферова или любого иного подлинного академика, а скорее даже обладает преимуществами перед ними – преимуществами беспринципности, сговорчивости и коррупционной солидарности.
Возвращаясь к нашей теме. Конечно, все положенные слова в честь «города науки», «зоны инноваций», «кремниевой тайги» и прочую околесицу наши местные чиновники будут произносить, как произносили раньше – надув щеки и выкатив стеклянные глаза, - но вот уже второй день кряду как вся академическая наука СО РАН превратилась для них в бедных приживальщиков, занимающих чужой угол. Их, полагаю, трясет от предвкушения дележа богатой добычи! Собственно, здесь мы и переходим непосредственно к вопросу о будущем Академгородка.
Фото из открытых источников
Игорь Лихоманов