Считается, что сухой закон начался со знаменитого постановления ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», которое было принято в мае 1985 года, то есть через два месяца после назначения Михаила Горбачева генеральным секретарем ЦК. Но на деле всё началось чуть раньше.
Допустим, я поступил на Гуманитарный факультет НГУ в 1983 году, и осенью в столовой ВЦ мы вместе с преподавателями пили вино, шумно отмечая посвящение в студенты. Отмечали так хорошо, что на следующий день распоряжением декана Нины Миненко первокурсникам отменили занятия.
Но в следующем, 1984-м году в стране начали обсуждать и осуждать пьянство. Активизировалось «Общество борьбы за трезвость» (остряки называли его ДОТ (добровольное общество трезвости). В результате студенты, поступившие в 1984 году, посвящение отмечали всухую – соком и морсом. Хотя в то время в магазинах было полно спиртного: студенты преимущественно покупали болгарские вина, которые были в изобилии, или же венгерский «Токай». Кубинский же ром «Гавана клаб» стоимость в 10 рублей (размер «обычной» стипендии составлял 40 рублей) популярностью не пользовался.
В общем, в воздухе витало что-то неприятное. Тем более что в 1984 году с НГУ была снята так называемая «бронь», и студентов, несмотря на наличие военной кафедры в вузе, стали призывать в армию.
В 1985 году уже после прихода к власти Горбачева в официальных СМИ (впрочем, других тогда не было) начали говорить о вреде пьянства, который наносит вред народному хозяйству. Про то, что продажа алкоголя составляла до 30% от доходной части бюджета, понятное дело не писали. Начали распространяться статьи академика Углова, который считал, что алкоголь недопустим в любой дозе. Естественно, у него появилось куча сторонников.
Гром грянул 17 мая 1985 года, когда во всех газетах появился текст постановления ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». Тут же Совет министров СССР принял ряд ограничений, в том числе:
был поднят возрастной ценз на покупку алкоголя с 18 лет до 21 года;
спиртное исключили из общепита, оставив только в ресторанах, где его можно было продавать лишь с 14 часов;
продажа алкоголя разрешалась с 14 до 19 часов.
Поначалу народ отнесся к этой новации с юмором, не воспринимая ее серьезно. Тем более что поначалу спиртного было много, и вино можно было набрать в корзины в общем зале. Единственным новшеством были вопросы продавщиц и кассирш насчет возраста и требование предъявить паспорт в случае сомнений.
Но чуть позже алкоголь стали продавать только в определенных точках. Например, на Морском проспекте такой точкой был отсек продуктового магазина (здание №26), там, где сейчас вход в «Совкомбанк». К 14 часам здесь собиралась внушительная очередь. Некоторые смышленые граждане и гражданки торговали местами в этой очереди.
В ресторанах ТЦ («Поганка») и гостиницы «Золотой долины» до 14 часов спиртное приносили в чайниках. Да и то не всем, а проверенным людям.
В общем, в течение 1985 года потихоньку антиалкогольные запреты становились жестче, стали приниматься репрессии. Например, из университета студентов можно было исключать за употребление в общежитиях спиртного. Появились патрули ДОТа, которые проводили облавы по общежитиям. Студенты в ответ объявили о создании ТАНКа (товарищество алкоголиков, наркоманов и курильщиков. Насчет наркоманов было преувеличение, в советские времена эта зараза в студгородке не была распространена). Соответственно, возникали конфликты между убежденными трезвенниками и не очень убежденными в этом.
Все эти процессы проходили мимо меня, так как весной 1985 года с очередной партией студентов я отправился в ряды Вооруженных сил СССР, где и находился два года. Не попавшие по состоянию здоровья в армию студенты в письмах писали о творившихся ужасах и предпринимаемых ими мерах.
Например, в зимнюю сессию января 1986 года трое моих товарищей не очень удачно сдали экзамен по истории нового времени и решили взгрустнуть по этому поводу с бутылкой «Токайского» (не факт, что одной) под музыку Deep Purple. На звуки музыки, в конце концов, пришли дружинники и попытались конфисковать остатки спиртного. Мои однокурсники без боя не сдались и дерзко допили остатки прямо из бутылки.
На следующий день их вызвали в деканат. По новому регламенту их должны были исключить, но двое из трех претендовали на красный диплом. И чтобы не портить им жизнь, декан Гуманитарного факультета Нина Миненко влепила всей троице строгий выговор. Очень добрая она была: весной 1985 года меня она тоже пожалела, хотя за драку с математиками меня полагалось выгнать из университета.
Поскольку производство спиртного сокращалось, народ начал гнать самогон и прочий алкоголь. Допустим, студенты ГГФ, не особо скрываясь, хранили трехлитровые банки с брагой под кроватями. Вместо пластмассовых крышек их закрывали резиновыми перчатками, которые под воздействие брожения наполнялись газом. Растопыренные перчатки гордо возвышались над брагой, поэтому эту жидкость называли «Привет Горбачеву».
К сожалению, непродуманность горбачевского сухого закона привела к невероятному росту токсикомании и употребления сурргатов. Допустим, в армии солдаты пили одеколоны «Шипр» и «Тройной», а также клей БФ. Для того чтобы «ловить кайф», использовались даже ГСМ и краска. Пришлось применять комплекс мер, которые, как вы понимаете, включали в себя беседы о вреде токсикомании.
По всей видимости, такая же беда творилась и на гражданке, включая Академгородок.
Кстати, о нелегальной продаже спиртного – наиболее популярной точкой продажи была остановка транспорта «Цветной проезд», где водкой торговали таксисты. На первых порах бутылка водки у них стоила червонец (10 рублей). На таксистов облавы устраивали сотрудники ОБХСС, но это не очень помогало – высокая прибыль превалировала над рисками.
В общем, когда весной 1987 года я вернулся из армии, Академгородок был уже другим: с давкой и драками у точек по продаже спиртного. К финалу перестройки там постоянно дежурили милиционеры, которые при помощи резиновых дубинок наводили порядок в очередях из местной интеллигенции.
Горбачевский сухой закон тихо сошел на нет к 1990 году. Затем СССР развалился, а с начала рыночных реформ Россия ушла в запой. Президент Ельцин на это не обращал внимания, поскольку сам потреблял алкоголь в больших количествах. Но это уже другая история…
